Глава 1.3 Символы Мира

1.3. Описать большинство языческих изображений и символов прикладного русского искусства можно было и в двух предъидущих пунктах, но для того чтобы их систематизировать, воссоздать общую картину мироустройства, было решено сделать отдельный пункт.

Есть все основания полагать, что мир в целом язычники воспринимали как шар, земной шар. Красноречивым подтверждением этого являются навершия ритуальных посохов (тоягов), принадлежащих волхвам (жившим в период новгородского «Возрождения[1]» ХII-XIII вв.), найденные в Новгородской земле советскими археологами (см. рис.13). «На рубеже XII и XIII вв. в новгородском быту вновь возрождаются русальские[2] тояги, но уже не с головой языческого божества, а с большим шаровидным навершием, идея орнаментации которого близка к комплексу прялочной символики: земля и солнце; на тоягах добавлена иногда идеограмма воды. Земля изображалась или в виде отдельных квадратиков - нив, покрытых бороздами, или просто решеткой борозд, покрывающих весь шар и тоже образующих отдельные квадратики… жезл выражал обобщенно идею Вселенной с ее землей, мировым океаном и солнцем…» - Б.А.Рыбаков «Язычество древней Руси», с. 683-684. От себя добавлю, что земной шар, поделенный полосками нив на прямоугольники, очень напоминает современный глобус с его параллелями и меридианами. Это однозначно говорит про высокий уровень понимания волхвами устройства мироздания, если не научно, то интуитивно.

Во втором пункте, кроме всего прочего, была рассмотрена идея четырёхчастности пространства и  повсеместности влияния. Для отображения этой идеи использовался ещё один символ, имеющий более узкое значение – повсеместной освещённости. Исконное русское словосочетание «белый свет» означает не только дневной свет, но и весь поднебесный освещенный мир, вселенную. Этот дневной свет в древних представлениях иногда рассматривался отдельно от солнца, выдвигался на первый план. Божеством, связанным с «белым светом» являлся Даждьбог (белый бог западных славян), а с солнечным диском – Хорс, о чем речь пойдёт в соответствующей главе. Таким образом, «белый свет» является тем пространством, в котором происходят все события, он является изображением мира, освещенного дневным светом. Он изображался как одно большое солнце (см. пункт 1.1), окруженное малыми солнцами, или как семь равновеликих солнц (см. рис.14).

Примеры:

Несомненно, что «белый свет» состоит из повторенных солнечных знаков. Их круговое расположение, скорее всего, символизирует положения солнца в течение суток, включая ночные фазы, идентичные дневным, но не видимые. Отображение пути солнца ночью, как путешествие по царству Ящера – мировому океану, окаймляющему земной шар, символизирует ночное солнце, невидимое, но светящее. В оккультных науках этот образ перекликается с «черным солнцем» Е.П. Блаватской и с, унаследовавшими её идеи, структурами СС фашистской Германии. Это отдельная объёмная тема, начинать которую в этой работе не стоит, подчеркну лишь большую значимость этого символа в оккультизме. «Белый свет», окаймлённый 6 или 12 солнцами, в более широком смысле означает год и его двенадцать месяцев. Священная кратность граней шести,  наблюдаемая как в этом символе, так и в символах грома и солнца, имеет не только календарно-астрологическое происхождение, но и геометрическое: радиус окружности, в которую вписаны шесть радиальных отрезков, равен длине каждого из них. Кроме этого, во многих культурах шестисторонний «знак грома» (см. рис.1) является знаком прочности, нерушимости, незыблемости. Это оправдано физическими характеристиками этой фигуры. Например, пчелиные соты имеют такую же структуру, гайки также. Любой желающий, ознакомившийся с германскими руническими рядами (старший, младший, арманический Г.фон Листа и западнославянский футхарки), прежде всего, заметит, что форма каждой руны вписываема в шестигранник. По преданию, «бог» Один-Вотан, пронзённый собственным копьём и пригвожденный к дереву,  во время видения «узрел руны» в комбинации палочек, составляющих именно шестигранник. Впрочем, многие учёные считают германские руны просто калькой римских букв на немецкий манер. Но их шестигранность несомненна. Возможно, что славянские «черты и резы» (древние буквы) обладали подобными свойствами, т.к. и славяне, и германцы – северные индоевропейские народы, живущие в «белом», заснеженном краю и лицезревшие божественную, небесную стройность шестигранной снежинки. Этот фактор, вероятно, и породил особенную, северную культуру, о чем речь пойдёт ниже.

«Белый свет» и три положения солнца в течение дня изображают небесный свод в виде арки. Зеркальная ей («ночная») арка замыкает круг движения солнца. Внутри этого Кола, великого круга, расположен Земной шар, Мать-Земля. Все события в мире людей, животных и птиц происходят внутри этого Кола. Строение земель трёхъярусно: подземный мир (мир сокровищ и богатств, мир ушедших предков «дедов», мир корней и ценных минералов); земной мир (наземный, где живут люди и звери) и небесный (обитель птиц, небесной воды и «божественных посланников», таких как Див, семарглы, русалки-вилы, позднее ангелы и архангелы). На женских украшениях (кокошниках, колтах, диадемах и др.) и русальных браслетах из многочисленных русских языческих кладов часто присутствует изображение микрокосма: арки небесного свода, земли и мира между ними (см. рис.15). Отличным источником о мироустройстве является также напрестольная сень из города Вщиж, чисто языческая по виду, но используемая как навес над библией (см. рис.16). Это отлично характеризует период «двоеверия», когда языческое мировоззрение облекалось в христианские формы и терминологию. Этот период начался с принятием Русью христианства и продолжается вот уже тысячу лет.

 Отдельно следует рассмотреть тему «хлябей небесных» в общей структуре микрокосма, поскольку она содержит закреплённое временем скрытое противоречие.

Как уже говорилось, небесные воды, по мнению язычников, состоят из двух слоёв: «груд небесных» и водных зигзагов. Это можно понимать по разному: как разделение язычниками атмосферы на несколько слоёв, как описание внутреннего устройства облаков-«груд», как какие-то религиозные представления о небе и иначе. Но явным остаётся следующее несоответствие: на избах русского Севера облака располагались над солнцем, а не под ним. Для того, чтобы поместить солнечный знак под знак «хлябей» в микрокосме русской избы к крыше прибивалась специальная доска «полотенце», опускающая «солнце» ниже (см. рис.1).

Было бы глупо считать, что древние люди, взглянув на небо в пасмурную погоду, не заметили бы, что солнце находится над облаками, а не под ними. Следовательно, либо они понимали под «небесными хлябями» нечто иное, находящееся за солнцем (внеземное пространство, внеземной «океан»), лишь в позднейшие времена многобожия (формы идеалистического атеизма) упрощенного до образа облаков (это заблуждение было позднее закреплено авторитетом библейской «небесной тверди»). Либо же изначально «хляби небесные» помещались под траекторией движения солнца, а позднее то ли под действием религиозного давления, то ли вследствие утраты домом его древнего религиозного значения (переход украшений дома в разряд эстетики, моды на старину) они были помещены над солнцем. Так или иначе, но в древнейших изображениях микрокосма их положение совмещено с траекторией солнца и это противоречие просто не возникает.

Пространство между небом и землёй называлось «Ирий» (также «Вырий» «Выр»). Это мир птиц, опыления растений и крылатых посланников. Это слово в светском значении синонимично понятиям «горизонт», «то, что за горизонтом», тёплые края, в которые на зиму улетают птицы. В религиозном понятии это образ райского сада (забегая вперёд, рассмотрим его), куда попадает человек после смерти. Весьма интересные сведения мы узнаём из записок арабского путешественника о русских языческих представлениях о загробной жизни:

«Оказавшись в Булгаре на Волге в качестве посла халифа Ал-Муктадира, Ахмед ибн-Фадлан заинтересовался русским обрядом трупосожжения. "Мне все время, - пишет Ибн-Фадлан, - очень хотелось познакомиться с этим, пока не дошла до меня весть о смерти одного выдающегося мужа из их числа". Погребальный обряд (не считая насыпки кургана) длился десять дней. Умершего поместили в какую-то могилу с крышей («домовину» – авт.). Затем разделили его имущество на три части: одна треть - женам и дочерям, треть на погребальный реквизит и треть - на поминки. Все дальнейшее как бы воспроизводило архаичный свадебный обряд. Из числа "девушек умершего" одна добровольно соглашается быть его женой в потустороннем мире и обрекает себя на смерть и последующее сожжение. Арабский путешественник подчеркивает обязательность обряда сожжения девушки и вместе с тем добровольность согласия одной из девушек, которая "каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему". Это подводит нас к широким представлениям о загробном мире, так как обреченную девушку радовало, разумеется, не ближайшее будущее - убийство и сожжение - а вечное счастливое пребывание в потустороннем мире. Во время погребальной церемонии девушка "видела" население этого мира: перед самым финалом, в лучах заходящего солнца (образ «заката» её жизни – авт.) девушку подводили к каким-то заранее изготовленным воротам, сооруженным около будущего костра (круглый или кольцевидный костер «крада» - авт.). Ее трижды поднимали над воротами и она заглядывала вниз, во внутреннее пространство, центром которого был подготовленный к сожжению покойник. Девушка что-то произносила при этом и приносила в жертву курицу… «Я спросил переводчика о ее действиях, а он сказал: "Она сказала в первый раз, когда ее подняли: "Вот вижу своего отца и свою мать". И сказала во второй раз: "Вот все мои умершие родственники, сидящие". И сказала в третий раз: "Вот я вижу своего господина, сидящим в саду, а сад красив, зелен. И с ним мужи и отроки и вот он зовет меня. Так ведите же меня к нему!"… Последующая беседа Ибн-Фадлана с одним из русов дает некоторые дополнения к представлению о загробном мире. Рус сказал переводчику: "Вы, арабы, глупы ... Действительно, вы берете самого любимого вами из людей ... и оставляете его в прахе. И едят его насекомые и черви. А мы сжигаем его во мгновенье ока, так, что он немедленно и тотчас входит в рай"…» Б.А. Рыбаков «Язычество Древней Руси» стр. 307-309. Как видно из вышенаписанного, многоженство в древности было не чуждо русской культуре (оно было более характерно северным праславянам (неврам), чем южным (полянам)). Это сближает культуру мусульманских стран и Руси.

Вернёмся к языческим символам. Подъитожив всё рассмотренное в трёх пунктах, попробуем составить максимально цельную, полную картину мироздания, используя все рассмотренные древнерусские языческие символы. Сначала обозначим внешний контур – траекторию движения солнца, состоящую из «надземной» (дневной) и «подземной» (ночной) половин. Внутри временно разместим схематическое изображение земного шара, а позднее поместим туда подробный внутренний (растительный) контур. Т.о. проведём параллель между растительным циклом «древа жизни» и солнечным годичным циклом.

Традиционно движение солнца в течение дня изображалось по часовой стрелке, а в течение года – против часовой стрелки, но как видно из 1.1 эта грань была не достаточно четкой. Т.о., солнце будет иметь три положения на небе и такие же три зеркальные положения «под землей» (полностью справедливым и допустимым будет также изображение годового креста, где солнце имеет не 6, а 12 или 4 положения. На рисунке 17 будет изображен шестигранный вариант, с учётом символизма знака «белый свет»).

Сравнивание идеи цикличности дня и ночи с цикличность года приводят к их полному отождествлению в случае полярного года: полгода «ночь богов», полгода «день богов». Это наводит многих исследователей на мысль о древней прародине человечества, находившейся якобы на крайнем севере. Эта тема будет подробно рассмотрена в следующей главе.

         Это изображение является, как писалось выше, упрощенным календарём, его костяком. На рисунке отмечены только четыре основных праздника, солнечные фазы: зимнее солнцестояние (Коляда), весеннее равноденствие (древняя Масленица), летнее солнцестояние (Купала) и осеннее равноденствие (праздники урожая). Гораздо подробнее этот вопрос будет рассмотрен в следующих главах.

       На этом рисунке видна типичная геоцентрическая картина мироустройства, свойственная всем без исключения древним культурам. Она не так ошибочна, как кажется на первый взгляд: если поместить точку отсчета на планету Земля, она будет справедлива, т.к. Земля – центр, Солнце вращается вокруг неё, а другие планеты вокруг Солнца и т.д. То же самое справедливо, если поместить точку отсчёта на планету Марс: Марс – центр, Солнце вращается вокруг него, Земля и другие планеты вокруг Солнца. Это неудобно, т.к. гелиоцентрическая (Солнце - центр) система гораздо удобнее и лучше объясняет механику небесных тел. Но геоцентризм не противоречит законам физики, в отличие от такой ахинеи, как земля, стоящая на черепахе или слонах (что относится скорее к категории философии, чем точных наук).

            Теперь рассмотрим внутренний, растительный контур годового цикла. Он является дочерним по отношению к солнечному. Базовым символом для понимания той же идеи цикличности на примере растений является Мировое древо (см. рис.8). Это древо изображает стадии роста и развития растения: первую семечку у корней,  весенние ростки (почки и леторосли) и, как наивысшую точку расцвета дерева, опыление цветка. Дерево окружают упавшие на землю семена, дающие жизнь новым деревьям. Они заключены в ромбы – символы земли и пашни. Но доступные нам изображения Древ (с женских украшений русских кладов) являются декоративными и мелкими, а поэтому, вероятно, не полными. Русальные серебряные браслеты русских княгинь (из тех же кладов) дают нам дополнительные символы жизни растения: плодоносящее древо, цветы и «скрытые», пробивающиеся на «свет Божий» ростки. Всё это собрано вместе и систематизировано на рисунке 7.

Сопоставление внешнего и внутреннего циклов жизни проводится однозначно: опыление и цветение сопоставимо по значимости для жизнедеятельности растения только с праздником «венца лета», солнцестоянием Купалой, которое так же значимо для годового цикла солнца. Семечко, скрытое под землёй и готовое прорасти, однозначно отождествляется со «сном» года, зимой, «смертью» и предстоящим весенним «воскрешением». Распускающиеся ростки тождественны весне, а плоды, тянущие ветви деревьев к земле, - осени. Этого костяка достаточно, чтобы восстановить весь годовой цикл растения. Семечко, медленно прорастающее, но скрытое под землёй (предрассветные часы) постепенно пробивается на поверхность и распускается ростком (восход). Это триумф, первая победа жизни, торжество. Постепенно крепчая и распускаясь, растение достигает возраста цветения и опыления (зачатие новой жизни, Купала, «макушка лета»). После этого момента зенита славы и расцвета, растение взращивает плоды, принесение которых тождественно осени. Падая на землю, они погружают семена новой жизни в почву (закат солнца, осень, «старение», «отдых» года). Находясь под землёй между корней материнского дерева, семена зимуют, «проводят ночь» в предвосхищении новой весны, воскрешения природы. Цикл замыкается. Зимовка семян у корней древа символична тем, что они, находясь у его основания, как бы напоминают про его происхождение, основу его жизни. Изобразим описанное выше на рис.18, расположив все стадии «Древа Жизни» аналогично солнечным фазам – по кругу отдельно от древа, против часовой стрелки начиная от корня.

  

На этой схеме в качестве «созревания» использован неоднозначный символ, похожий на очень укрупнённый знак пыльцы; он вполне подходит для этой роли. Альтернативой ему является уменьшенный знак плода, растущий плод. Также идею «спуска» можно увидеть в дожде, «небесном благе»; впрочем, идея дождя присуща многим местам годового цикла.

Как уже говорилось выше, этот растительный цикл понимался древними славянами как выражение определённой идеи, её частный случай. Иносказательно эти знаки выражают, и стадии жизни человека, и этапы полового акта, и движение солнца по небу,  календарный год и многое, многое другое. В центре растительного цикла стоит Мировое Древо, древняя ось мира, «животворящий столп». Христианский крест вытеснил графически Древо, но долго сохранял его образное значение. Символизм Мирового Древа характерен для большинства народов северной Европы.

Теперь совместим внешний и внутренний контуры на одном рисунке, отобразим целостный вид годового цикла (см. рис.19). Параллели невероятно очевидны и красноречивы. Расположим на годовом круге ещё несколько древних праздников со славянскими и христианскими именами. Подробнее тема календаря будет рассмотрена в последующих главах.

Дополним общую картину языческого мироздания сказочными созданиями. Царём зверей и птиц, невидимым стражем Божьего закона, воплощением всех добрых сил, помощником «даждьбожих внуков» (детей солнца, русских) является Див, Дивный (см. пункт 1.1.). Как писалось выше, на древнем турьем роге из захоронения в Черниговской земле Див помещен в точку летнего солнцестояния, Купалы (что соответствует вершине Мирового Древа). Он занимает более четверти календарного обода рога. Т.о. слова «Дивъ кличеть вьрху древа» из «Слово о плъку Игорев» приобретают более ясный смысл; по крайней мере, можно предположить о каком Древе идёт речь. Когда же «вьржеся Дивъ на землю», т.е. упал с Древа, символизируя этим поражение русских полков, он покинул вершину Древа – точку Купалы (высшего подъёма, победы, успеха).

Крылатые псы семарглы, в отличие от Дива, не соответствуют вершине годового кольца (цикла), а являются устойчивым символом соединением земли и воздуха, т.е. расположены на уровне земли, соединяя корни и воздушное пространство. На рисунке 19 они соответствуют ростку и/или плоду.

Русалки-вилы в этом изображении мироздания должны занимать среднее положение; они летают по пространствам поднебесья и орошают землю из турьих рогов дождями и росой. Т.о., «хляби» и «груды», т.е. облака можно расположить в верхней половине годового кольца между кругом Древа и кругом солнца.

Подводя итоги рассмотренной в трёх пунктах системе знаков, рассмотрим примеры использования вышеописанных знаков в русской мезенской росписи. Несмотря на то, что она возникла лишь в XVIII-XIX веках, она впитала древнейший славянский символизм и смогла сохранить его. Сопоставим системы знаков, чтобы убедиться в этом.

Мастера мезенской росписи выделяют следующие знаки мироустройства:

Удивительная древность знаков мезенской росписи подтверждается их полным соответствием знакам, рассмотренным в пунктах 1.1-1.3. Особенно важно наличие знака «огонь, тепло», который изображается косым крестом («крыжей»), поскольку такой же знак используется на древнейших славянских кувшинах-календарях для изображения солнечных фаз. Важны параллели «бегущего солнца», четырехсторонности, знаков грома и белого света. Мезенская роспись дополняет общую систему знаками: «пожелание блага» (встречается также на вещах из славянских курганов), «горки», «луна» и «охрана женщины, охрана роста растений».

---

[1] Период временного отхода от христианства и возврата к верованиям предков в Новгородской земле: «…это время связано с целой серией неурожаев 1220-х годов, когда "разидеся град нашь и волость наша... а останок почаша мрети"; "Бяше туга и печаль... дома тъска, зряще дети, плачюще хлеба, а другая умирающа" (1230 г.). В эти годы, как и в 1060-е годы, произошел отход от христианства, послышался ропот на высшее духовенство: архиепископа Арсения выгнали из его палат, "акы злодея пьхающе за ворот", и, упрекая его в том, что из-за его неправды "стоить тепло долго"… Естественным продолжением этих явлений был отход от церкви и новый возврат к язычеству…» Б.А.Рыбаков «Язычество древней Руси» стр. 686.

[2] Русалии (от слов «русалка», «роса») – период празднования Купалы (летнего солнцестояния) и связанных с ней плясок, ристаний, игр скоморохов и др.